Аперитив
Бренди
Виски
Водка
Джин
Коктейли
Крепкие
Ликеры
Пиво
Ром
Слабоалкогольные
Вино
Игристые вина
Плодовые вина
Специальные вина

Какого хереса?

Дата добавления: 2009-02-28 07:24:02, количество просмотров: 178

испания, испанские вина, испанский алкоголь, крепленые вина, херес

Испробовав за два дня десятки сортов божественного напитка в четырёх лучших бодегах, корреспондент GEOTraveller открыл для себя пару пустяшных бездн.

С испанского напитка под сладостным для русского уха именем вот уже больше ста лет начинается у нас воля к жизни и путь к духовным дерзаниям. Путь к безднам тоже с него начинается. Ибо он эфемерен, как женщина, и терпок, как саднящая грусть. Да и вообще, вспомним алкогольную классику – ерофеевскую поэму «Москва–Петушки»: «Если ты не подонок, ты всегда сумеешь к вечеру подняться до чего-нибудь, до какой-нибудь пустяшной бездны...» И без хереса тут не обойтись.

Смешав эти мысли в своей пьяной голове, я лечу в город Херес-де-ла-Фронтера, что на юго-западе испанской Андалусии. Там наверняка не отцветает жасмин и не умолкают птицы – но будут ли там бездны? Вопрос тем более не праздный, что, почти опоздав в Мадриде на регистрацию, я не могу сдать вещи в багаж и лишаюсь заветной бутылки горячительного, старательно припасенной для межхересных интермедий: аэропортный кабальеро неумолим. За ним – вся мощь безжалостных евросоюзных законов и антинародных предписаний.

Примириться с вопиющей несправедливостью мне помогает предвкушение будущих высокоградусных откровений. Ибо еду я дегустировать хересные бренди. Напиток богов, научивших жителей запиренейских земель изготавливать крепкий, обжигающий алкоголь (само слово «бренди» – изуродованное голландское branrievvijn, «огненное вино») на волшебной территории треугольника с лучезарным климатом – между городами Херес-де-ла-Фронтера, Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария и Санлукарде-Баррамеда. На языке крутится фраза из прочитанной накануне почти серьезной книжки: «Хересный бренди – один из трех видов бренди с защищенным наименованием по происхождению; два других – французские коньяк и арманьяк». Но при выходе из аэропорта сознание погружается в иное, в загадку: куда же делись кущи с райскими птахами и неотцветающий жасмин? Вместо ожидаемых дамских нег – мужест венная суровость охристых холмов, прорезаемых внезапными белесыми полосами. Где еще можно увидеть белую землю? Только в Хересе. А виной всему – мел, содержание которого очень высоко в здешних почвах, и именно ему обязан своими благородными свойствами местный виноград.

ЧЕТЫРЕ БОДЕГИ – четыре стиля алкогольного пленения наив ного заморского гостя. Первая принадлежит группе Estevez, семейной компании, в которую вошли старейшие винодельни Хереса – Marques del Real Tesoro и A.R. Valdespino. Ее поместье не терпит суетного соседства. Оно вынесено за город, дабы было где производить 12 000 бутылок в час, держать музей винных этикеток чуть ли не двухсотлетней давности и арт-галерею с сотней рисунков и графических работ Пикассо, приправленных Дали, Ботеро и прочей «мелочью». Скажу сразу и про эту бодегу, и про все прочие, где довелось побывать: это – не штабквартиры масонских орденов, здесь рады принять любого заезжего непосвященного и приобщить его к секретам высокого ремесла. Хотя своей гостиницы при бодеге нет, в самом Хересе и окрестностях приличных отелей немало.

В Estevez я впервые попадаю в бодежные хранилища – грандиозные залы с банной влажностью и тысячами лежащих рядами бочек, обтекаемых вязким флером благородной плесени. И знакомлюсь с главным таинством бренди-хересной алхимии. Взрослением напитка по системе «криадерас и солера» – путешествием дистиллята от верхних рядов бочек («криадерас»), куда заливают самые молодые спирты, к нижнему («солера»), где собирают сложный напиток из урожая разных лет. По ходу дела молодые бренди постепенно смешиваются с более зрелыми – и набираются ароматного опыта. Элитные сорта могут проходить извилистый сливной путь более 20–30 лет. А некоторым особо именитым старушкамбочкам вообще за сотню перевалило. У них бурное прошлое: до брака с молодым и пламенным бренди они сожительствовали с хересными винами, которые пропитали своим бархатистым духом их дубовые стенки. И теперь терпкая память о тех винных годах семейного счастья будет передана горячительному напитку. И память эта, прямо скажем, не без сюрпризов.

Так, сонная тишь бочечных лабиринтов с хересными винами бодеги Estevez к моему изумлению была взорвана внезапно прорвавшейся с потолка музыкой – нехитрыми мелодиями в стиле позапрошловечного романтизма. Что это, эстетские шутки андалусской аристократии? Отнюдь. Не музы водили ученым композитором Авророй Санчес Соуса – автором хересных гармоний, а желание создать звукоряд (Henoma music), структура которого соответствует генетической цепочке развития дрожжей, «совершенствует флору» и повышает органолептические качества вина. Прекрасное на службе у расчетливой прозы!

С этой мыслью я вошел в гостевые покои компании – в стиле дворянских гнезд полуторавековой давности. Картины и скульптуры XVIII–XIX столетий. И святая святых – так называемая Sacristia («ризница»), где хранятся бочки с самыми-самыми, ну прос то очень дорогими винами. Здесь начался наш долгий подъем по хересной лестнице. Дегустация. Сначала – семь видов обычных хересов, потом шесть – хересов старых. И венец пути – бренди Marques del Real Tesoro (Solera Gran Reserva). Танго для обоняния и фламенко гортани. «Очень хорошо, но слишком много ванили, сейчас это не модно», – деликатно зардевшись, произносит Знающий коллега слева. «Цветы с хамоном», – с вызывающей наглостью незамутненного невежды бросаю я и опасливо озираюсь вокруг. «Где-то ты прав, букет уравновешен нотками копченостей», – снисходительно молвит Видный винный критик справа. Я расслабляюсь и... понимаю, что нахожусь у врат пусть пустяшной, но бездны...

Прихожу в себя, оторопело обнаруживая собственную руку на холке красавца с волооким цыганским взглядом – вороного испанского скакуна из конюшни Estevez. Лошади здесь – не просто изысканный аксессуар к дорогому алкоголю. В них идеально воплощается суть хересного стиля: сочетание неуемного андалусского порыва с уздой сдержанной британской стати (не случайно именно англичане первыми оценили местную амброзию). На другой день у меня еще будет возможность насладиться пикантной контрастностью этих качеств – на horse-show в большом манеже винодельни Willams & Humbert. А пока – вперед на покорение новых хересных вершин...

ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА мы уже в бодеге Sanchez Romate. Вместо деловой помещичьей широты здесь – прогорклая патина небольшого готического замка. Мир макабрической жути: люстры повиты зловещей паутиной, на мрачных стенах – разводы селитры, в которых нетрезвый глаз различает лишь нетопырей и вурдалаков. И из этой цитадели страха пополняет свои винные погреба богохранимый Ватикан...

Что спасет меня от объятий губительных впечатлений? Глоток первоосновы хересного бренди. Рюмка со спиртом holanda. Пронзительным, как «Ханаанский бальзам», и пахучим, как «Слеза комсомолки». Душа прозревает и плывет навстречу окружающим благам. Минуя торопливого маленького поводыря-экскурсовода с эпическим именем Цезарь, похожего на Васечкина из популярного фильма моих школьных лет, она упирается в дородного господина, излучающего самоуважение и чувство победы над тяжестью мира.

И есть из-за чего: перед нами потомственный вененсиадор, носитель одной из самых возмутительно уникальных профессий на свете. Виночерпий, который может одним ударом ковшика на длинной ручке пробить дрожжевой слой и, почти его не повредив, достать для дегустации порцию хереса из бочки. Все. И так из поколения в поколение. Поражаясь закрутам и перипетиям испанской жизни, пью молниеносно извлеченные из-под плесени хересы и приобщаюсь к гвоздю программы – благороднейшему бренди Cardenal Mendoza. Пробковая коробка ручной работы с серийным номером. Долгие годы взросления в бочках из американского дуба, где ранее проживали лучшие хересы Олороса и Педро Хименес. А вкус... «Мысль изреченная есть ложь», – сказал поэт. И с классиком не поспоришь...

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ у наших ног – две крупнейших бодеги Хереса: Willams & Humbert и Gonzalez Byass. Мое сознание не в силах стряхнуть с себя груз вчерашних бездн. Упоенное ленивой негой, оно оседает, стекает все ниже, волнами расходится по бесчисленным бодежным галереям со стрельчатыми сводами («Добро пожаловать в соборы хереса и бренди», – с простительной высокопарностью гордых хозяев повторяют наши провожатые) и бьется о бочки, подписанные всеми четырьмя «битлами» и лучшими писателями Европы, о емкости с именами коронованных особ Старого Света. «Не вздумай возгордиться. Таких как ты только в Gonzalez Byass каждый год приезжает 270 тысяч. Мало ли вас, турис тов, здесь шатается...» – строго твердит мне в правое ухо ангел. «Ничего, пусть и не мало вас, заезжих, зато чем упиваешься ты в эти сладостные минуты? А упиваешься ты, дорогой мой, тем же, чем греют свое царственное нутро на берегах Темзы длинноносый принц Чарлз и его чванливая матушка...», – тихо шепчет в левое ухо демон.

Отмахиваюсь я от нечистого, отмахиваюсь... а все ж пью. Пью неповторимый Gran Duque de Alba Oro от Willams & Humbert, за четверть века бочковой жизни настолько закаливший характер, что под музыкальным напором его ансамб ля из бархатной вишни, чернослива, инжира и лакрицы мое нёбо забывается в томительной истоме. Медленно оживаю и пью Lepanto P.X. от Gonzаles Byass, который пять лет готовился к выходу в свет в бочках из-под Педро Хименес, наделивших его букет мужественной дубовой ноткой. Да и мало ли чего я еще пью... И буду пить. Ведь впереди у меня – целый новый день под хересным небом.

Вадим Полонский
GEO Traveller No 4 / 2007

Источники материала:
www.geo.ru

Ссылка на статью для размещения на сайтах

*BBCode:*
*HTML:*
*Прямая:*

Читать еще: